Правдивая ложь - Страница 106

106

Джулия знала, что от нее ожидается улыбка, и улыбнулась, – Сейчас у Евы есть посетители?

– Не думаю.

– Спасибо, Джо.

– Никаких проблем. Желаю хорошо провести день.

Джулия вела машину медленно, еще не решив, остановиться у главного дома или ехать дальше… и проехала к гостевому дому. Она еще не готова. Ей необходимо еще немного времени, еще немного пространства.

Выйдя из автомобиля, она сразу направилась к саду и не заметила, как за ее спиной приоткрылась и вернулась на место штора.

Джулия присела на каменную скамью, погрузившись в звуки и ароматы сада: тихое жужжание пчел, шелест птичьих крыльев в густой листве, нежные ароматы жасмина, лилий, олеандров и густой запах только что политой травы и земли.

Она всегда любила цветы и, когда жила на Манхэттене, каждую весну высаживала в ящиках на подоконнике герань. Вероятно, она унаследовала любовь к цветам от Евы… но сейчас не хотелось об этом думать.

Джулия успокаивалась, рассеянно теребя брошь, приколотую утром к жакету. Брошь ее матери, единственной матери, которую она знала. Правосудие. Справедливость. Ее родители посвятили свою жизнь правосудию. И ей.

Она вспоминала, как ее везли в школу в самый первый, страшный день, как успокаивали, укачивали. Вспоминала, как ей рассказывали сказки на ночь. И то Рождество, когда ей подарили сверкающий двухколесный велосипед. Вспоминала свою боль и смятение, когда развод разделил людей, которых она любила больше всего на свете. И как они объединились, чтобы поддержать ее во время беременности. Как они гордились Брэндоном, как помогали ей получить образование. Как больно даже сейчас думать о том, что она потеряла их обоих.

Джулия поднялась, уже более уверенная в себе. Что бы ни было сказано, что бы ни произошло между ней и Евой, ничто не ослабит связь с дорогими ей людьми.

Она всегда будет Джулией Саммерс.

Джулия остановилась у двери, завозилась в сумке в поисках ключей. Когда же она научится не бросать их небрежно в черную бездну? Ее пальцы нащупали ключи, и она удовлетворенно вздохнула, а отпирая дверь, уже строила планы: она выпьет бокал вина, замаринует цыплят на ужин и позвонит Еве. И не будет думать, что скажет. Пусть все случится естественно. А потом она позвонит Полу, все ему расскажет, и он поможет ей разобраться.

Может, на уик-энд они куда-нибудь съездят с Брэндоном, просто чтобы расслабиться, побыть вместе… и подальше от Евы. Бросив портфель и сумку на стул, она уже поворачивалась к кухне… и тут увидела ее.

Джулия не могла даже кричать. Она не могла кричать, потому что перестала дышать.

Должно быть, это спектакль. В любую секунду опустится занавес, и Ева, ослепительно улыбаясь, выйдет поклониться публике.

Ева не улыбалась, не вставала. Она раскинулась на полу, неловко выгнувшись, положив голову на вытянутую руку, как будто прилегла подремать. Но ее глаза были открыты. Огромные, немигающие… безжизненные глаза. Кровь капала из зияющей в основании черепа раны и впитывалась в ковер.

– Ева! – Зашатавшись, Джулия шагнула к ней, упала на колени, обхватила ладонями ее холодную руку. – Ева, нет! – Она пыталась поднять ее, заставить встать на ноги. Кровь впитывалась в ее жакет, блузку.

Потом она закричала.

Потом бросилась к телефону, споткнулась… ничего не соображая, нагнулась и схватила лежавшую на полу медную кочергу. Сверкнула незасохшая кровь. Джулия с отвращением отшвырнула кочергу, дрожащими пальцами набрала 911.

– Мне нужна помощь. – Она с трудом подавила тошноту, но уже захлебывалась рыданиями. – Пожалуйста, я думаю, она мертва. Вы должны помочь. – Как в тумане она слышала утешения и инструкции диспетчера. – Просто приезжайте. Быстрее. – Джулия продиктовала адрес, бросила трубку на рычаг, затем автоматически сняла ее и снова набрала номер. – Пол, ты мне нужен.

На это ушли последние силы. Голос Пола еще жужжал в болтающейся на проводе трубке, когда Джулия подползла к Еве. Чтобы взять ее за руку.

Пол увидел у ворот полицейских. Но он уже знал. Он не смог снова связаться с Джулией, но дозвонился из машины до главного дома, и бьющаяся в истерике горничная все рассказала ему.

Ева мертва.

Пол повторял себе, что это ошибка, какая-то жуткая шутка… Всю долгую и мучительную гонку из Малибу он пытался игнорировать ноющую боль в сердце, сухое жжение в горле. Остановив машину у ворот, он уже не мог обманывать себя.

– Простите, сэр. Туда никому нельзя.

– Я Пол Уинтроп, – мертвым голосом сказал Пол. – Пасынок Евы Бенедикт.

Кивнув, полицейский отвернулся и вытащил из-за пояса портативную рацию. После короткого разговора он махнул полицейскому у ворот и проскользнул на пассажирское сиденье.

– Пожалуйста, проезжайте прямо к гостевому дому. Мне придется сопровождать вас.

Пол ничего не сказал и двинулся по аллее, по которой ездил много раз. Еще полицейские. Рассыпались по всему поместью, как поисковый отряд. Что они ищут? Кого?

Гостевой дом окружен полицейскими машинами и людьми в форме. Треверс сидит на траве, закрыв лицо фартуком. Ее обнимает Нина с мокрым от слез и похожим на маску лицом. Воздух дрожит от треска полицейских раций и рыданий Треверс.

Пол вылез из машины, но приехавший с ним полицейский остановил его.

– Простите, мистер Уинтроп, вы не можете войти в дом.

– Я хочу ее видеть.

– На место преступления допускаются только официальные лица.

Пол знал правила, черт побери, он знал их не хуже этого нахального мальчишки-полицейского.

– Я хочу ее видеть. – Его ледяной взгляд заставил юного офицера задуматься.

106