Правдивая ложь - Страница 120

К оглавлению

120

– Ты слышал?

– Да, я слышал. Кажется, мы договорились, что ты не будешь подходить к телефону.

– Прости. Я должна была.

– Естественно. Он игнорирует тебя десять лет, но ты должна была ответить на его звонок.

Джулия бессознательно потерла ладонью напрягшийся живот.

– Пол, он адвокат.

– Я знаю. – Пол прошел к бару, подумал, что лучше ограничиться минералкой. Алкоголь лишь подольет горючего в бушующее пламя. – И, конечно, он единственный адвокат в стране, способный справиться с твоим делом. Он прилетит сюда и вырвет тебя из когтей несправедливости.

– Я не могу отвергать любую предложенную помощь. – Джулия сжала губы, надеясь, что это ее успокоит. В этот момент ей больше всего хотелось проскочить мимо Пола на веранду и глотнуть воздуха. – Может, ты больше уважал бы меня, если бы я плюнула ему в глаза. Может, я тоже больше уважала бы себя. Но если меня посадят в тюрьму, я не уверена, что переживу это. И я боюсь, я очень боюсь за Брэндона.

Пол отставил стакан и подошел к ней, ласково погладил ее руки.

– Знаешь что, Джил. Пусть он совершит свое юридическое чудо, а когда все кончится, мы вместе плюнем ему в глаза.

Джулия обняла его, прижалась щекой к его лицу.

– Я люблю тебя.

– Слава богу, вспомнила. – Пол поцеловал ее, отвел обратно к дивану. – Теперь сядь, а я расскажу тебе, чем занимался.

– Занимался? – Она попыталась улыбнуться.

– Я начал собственное расследование. В каждом писателе детективного жанра дремлет несостоявшийся сыщик. Ты поела?

– Что? Пол, ты перескакиваешь.

– Поговорим в кухне. За едой. – Пол поднялся, схватил ее за руку и поволок за собой. – Мне лучше думается, когда ты поглощаешь калории. Надеюсь, Брэндон съел не все ореховое масло.

– Я получу сандвич с ореховым маслом?

– И джемом. Слушай, в нем полно протеина. Джулии не хватило духа сказать, что она не голодна.

– Хорошо.

– Это моя специальность, – напомнил Пол. – Садись. Ты должна слушаться выдающегося криминалиста. Она даже выдавила улыбку.

– Договорились. – Глядя, как Пол мажет маслом и джемом хлеб, Джулия подумала, вспоминает ли он то утро, когда впервые встретился с Евой.

Джулия снова улыбнулась, когда Пол поставил перед ней тарелку. Немного орехового масла, джема и любви.

– Итак, как ты играл в сыщика? Садясь, Пол протянул руку и заправил ей за ухо выбившуюся прядь.

– Я поговорил с Джеком, пилотом. Он клянется, что топливопровод повредили. Может, это и немного, но он может доказать, что кто-то угрожал тебе. И Еве.

Джулия заставляла себя есть, заставляла себя надеяться.

– И я думаю, очень важно убедить полицию, что кто-то посылал угрозы… из-за книги, пленок. Не понимаю, как, прослушав пленки, они могут думать, что я… – Джулия замотала головой. – Невозможно доказать, что кто-то, кроме меня и Евы, знал, что на них записано.

– Обоснованные сомнения – вот все, что нам нужно. Я ездил повидать Треверс. – Пол хотел оставаться честным, но приходилось осторожно выбирать выражения. – От нее осталась одна тень, Джил. Она всю свою жизнь посвятила Еве. Ева столько сделала для нее, для ее сына.

– И Треверс верит, что я убила Еву.

Пол встал, чтобы налить чего-нибудь им обоим. Под руку первым попалось «Шабли», и он решил, что «Шабли» прекрасно подойдет к ореховому маслу.

– Сейчас ей необходимо кого-то винить, и она хочет винить тебя. Но Треверс знала практически все, что происходило в доме, а это для нас главное. Кто-то еще был в тот день в поместье. Кто-то еще входил в гостевой дом. Треверс лучше всех других поможет нам выяснить – кто.

– Я хочу только… я хочу, чтобы она поняла: я не думала всего того, что наговорила в тот вечер… я никогда не хотела, чтобы это было последним воспоминанием Евы обо мне. Или моим о ней. Пол, я буду сожалеть об этом до конца своих дней.

– Что было бы ошибкой. – Он легко сжал ее руку. – Ева вызвала тебя сюда, чтобы вы узнали друг друга. Не по одному эпизоду, не по нескольким необдуманным словам… Джулия, я встретился с ее врачом.

– Пол! Ты не должен был делать это один.

– Я не мог иначе. Ей поставили диагноз в начале ноября прошлого года. Она тогда сказала нам, что хочет провести недельку на курорте, развеяться, а сама легла в больницу на обследование. У нее были головные боли, слабело зрение, часто менялось настроение. Опухоль… ну, короче говоря, было слишком поздно. Врачи могли облегчить боли, поддержать силы, но не могли спасти ее… Они сказали, что ей в лучшем случае остался год. Оттуда она полетела прямо в Гамбург к какому-то специалисту. Новое обследование, те же результаты. Должно быть, тогда она и задумала биографию. Она сказала нам с Мэгги в начале декабря о книге, о тебе. Она хотела завершить свою жизнь и не хотела, чтобы те, кто ее любит, знали, как мало ей осталось.

Джулия отвела взгляд от его полных горя глаз.

– Они не смели украсть у нее то, что осталось.

– Да. – Пол поднял бокал. Еще раз мысленно попрощался с Евой. – И она разозлилась бы до смерти, если бы тот, кто убил ее, остался безнаказанным. – Он коснулся бокалом бокала Джулии. – Пей. Это полезно для души. И если ты расслабишься, мне будет легче соблазнить тебя.

Джулия замигала, подавляя слезы.

– Ореховое масло, джем и секс. И все в один день. Не знаю, смогу ли я все это пережить.

– Давай проверим, – предложил он.


Пол надеялся, что она поспит час или два, и оставил ее в затемненной шторами спальне, с включенным вентилятором под потолком, разгоняющим жару.

Как многие писатели. Пол мог работать где угодно: в автомобиле, в приемной дантиста, на вечеринке, но с годами обнаружил, что лучше всего ему работается в собственном кабинете.

120