Правдивая ложь - Страница 66


К оглавлению

66

Он не мог больше играть, но он стал живой легендой. Перед ним благоговели, его уважали, им восхищались. Великий старец, один из королей романтической эры Голливуда. Грант и Гейбл, Пауэр и Флинн мертвы. Майкл Торрент, изящно закончивший свою карьеру ролями мудрых дедушек, жив. И все вставали и аплодировали ему, когда он появлялся на публике.

А теперь Ева расскажет всему миру, что он обманывал своего лучшего друга, Чарли Грея. Годами Майкл использовал свое влияние, чтобы студии давали Чарли лишь роли второго плана. Он наставлял Чарли рога со всеми его женами. Как убедить теперь всех, что для него это была игра, ребячество… и не признать, что он отчаянно завидовал Чарли? Чарли был умнее, талантливее, да и просто лучше. Майкл даже не надеялся когда-либо сравниться с ним. Он не хотел навредить Чарли, нет. А после самоубийства Чарли, снедаемый чувством вины, во всем признался Еве.

Он ждал утешения, сочувствия, понимания… и не дождался ничего, кроме холодной ярости. Своим признанием он вынес их браку смертный приговор. Теперь Ева уничтожит все, что осталось от его жизни.

Его ждет унижение. Если кто-нибудь ее не остановит.


Обливаясь лотом, Дрейк слонялся по своему дому. Сколько ни пил, он никак не мог напиться до бесчувствия. Ему все еще не хватало пятидесяти тысяч, а срок истекал.

Необходимо успокоиться, это он понимал, но, увидев на приеме Дельрико, совсем обезумел от страха.

Дельрико разговаривал с ним приветливо, ласково, но от этого становилось только страшнее.

Как он сможет убедить Дельрико в том, что спит с Джулией, когда все видели ее с Полом Уинтропом?

Но он должен найти подход к ней, к пленкам, к Еве.

Должен найти. Как бы это ни было рискованно, еще рискованнее сидеть сложа руки.


Виктор Флэнниган думал о Еве. О Мюриэл. Такие разные женщины… и обе разрушали его жизнь. Одна – своей слабостью, другая – силой.

Он понимал, что винить должен только себя. Даже любя их, он их использовал. Да, он давал обеим все, что имел, и, делая это, обокрал всех троих.

Невозможно вернуться в прошлое, невозможно что-то изменить.

Беспокойно ворочаясь в большой пустой кровати, он тосковал о Еве… и боялся ее. Почти так же, как жаждал и боялся припрятанной бутылки. Ева и виски. Никогда он не мог насытиться ими. Никогда, сколько ни старался, не мог избавиться от обоих пристрастий. Он научился ненавидеть алкоголь, но женщину мог только любить.

Его религия не прокляла бы его за бутылку, но он будет гореть в аду за ночь любви. А этих ночей были сотни.

Даже страх за свою бессмертную душу не мог заставить его сожалеть хотя бы об одной из них.

Ну почему Ева не хочет понять, что он просто старается защитить Мюриэл? Почему она настаивает на разоблачении после стольких лет лжи? Неужели она не понимает, что сама пострадает не меньше, чем он?

Виктор поднялся, подошел к окну, уставился на светлеющее небо.

Необходимо найти способ защитить Мюриэл… и спасти Еву от самой себя.


В роскошном номере «Беверли-Уилшир» Дамиан Прист ждал восхода солнца. Он не пытался одурманить мозг алкоголем или наркотиками. Наоборот, ему было жизненно важно сохранить ясную и трезвую голову.

Что Ева собирается рассказать? Сколько она осмелится рассказать? Если она организовала этот прием только для того, чтобы напугать его до смерти, он не доставил ей такой радости. Он смеялся, шутил… Господи, он даже танцевал с ней.

Как вкрадчиво она спросила о сети его магазинов спортивных товаров. С каким коварством заметила, что Дельрико прекрасно выглядит.

Но Прист только улыбался. Если она надеялась заставить его трястись от страха, он ее разочаровал.

Дамиан сидел, не шевелясь, слепо глядя в темное окно. И трясся от страха.

Ева устроилась в постели и довольно вздохнула. На ее взгляд, вечер прошел более чем успешно. Как послушно подобранные ею животные прыгали через горящие обручи… А она с наслаждением наблюдала за Джулией и Полом.

Довольно странная, но, несомненно, высшая справедливость, подумала Ева, закрывая глаза. А ведь главное – справедливость, не так ли? И хорошая доза возмездия.

Жаль только, Виктор все еще расстроен. Ему придется смириться с тем, что она делает, с тем, что должна сделать. Возможно, он поймет… пока не будет слишком поздно.

Как жаль, что Виктор не смог остаться с ней сегодня. Их любовь увенчала бы этот вечер, а потом они лежали бы, обнимая друг друга, и сонно болтали до рассвета.

Еще есть время, они еще успеют. Ева крепко закрыла глаза. Уже засыпая, она слышала, как Нина быстро прошла по коридору, как она нервно ходила по своей комнате…

Бедняжка, подумала Ева. Она слишком много тревожится.


К девяти часам утра понедельника Джулия успела растянуть все свои несчастные мышцы, пропотеть на тренажерах и смыть пот под душем. Ее тело крутили, месили, мяли, растирали. И вот теперь со спортивной сумкой через плечо, в спортивном костюме она шла мимо Лайла, лениво натирающего автомобиль у гаража. Ей не нравилось, как он смотрел на нее, не нравилось, что он всегда оказывался рядом, когда она выходила из главного дома после сеанса с Фрицем.

– Доброе утро, Лайл.

– Мисс. – Он коснулся козырька фуражки жестом скорее непристойным, чем подобострастным. – Надеюсь, вы не перетрудились. – Ему нравилось представлять ее в открытом спортивном трико, потеющей, как разгоряченная шлюха. – Я бы не сказал, что вам нужны все эти тренировки.

– Мне очень нравится, – солгала Джулия, не останавливаясь и зная, что он смотрит ей вслед. Она почувствовала зуд между лопатками и напомнила себе о необходимости задергивать шторы в спальне.

66